Обалденный арт к этому фф мне подарила обожаемая wetika
Название: Шлюха.
Автор: я
Бета: нет
Рейтинг: R
Пейринг: J2, ОМП/Джаред, Джаред/ОМП
Жанр: ангст, драма, романс (спасибо за подсказку kittymara) или Мозготрах Фирменный, авторский ( wetika )
Статус: закончен
Предупреждения: нет
Телохранитель.
Входная дверь распахнулась, впуская в полутемную глубину бара высокого посетителя, словно подгоняемого в спину громким и разноголосым шумом дневной улицы. Бармен, хмыкнул, скользнув взглядом по усталому лицу, усевшегося на высокий табурет, мужчины.
- Мы ещё закрыты.
Посетитель, сжав губы, молча выложил на стойку сложенную вдвое сотню.
- Что будете пить? - купюра быстро исчезла с имитирующей мрамор столешницы.
- Похер, - сипло ответил мужчина, потянув за узел галстука, расслабляя его, - лишь бы с ног валило.
- Уволоили? - с привычным сочувствием поинтересовался бармен, наливая в стакан двойную порцию виски.
- Нет. У шефа траур. Отпустил пораньше.
- Траур у шефа, а пьешь ты? - хохотнул бармен.
Мужчина сверкнул глазами и зажмурился, опрокидывая в себя содержимое своего стакана.
- Он себе такой роскоши позволить не может, - выдохнул посетитель.
- Язвенник?
- Нет. Здоровей нас с тобой вместе взятых будет.
- Заинтриговал.
Мужчина понимающе кивнул головой, соглашаясь.
- Вот и мне сначала тоже это интересным показалось.
- Расскажешь? - взглянув на часы, бармен выжидающе посмотрел на внезапно постаревшего посетителя. Тот, плотно сцепив зубы, крутил в руках опустевший стакан, словно решая для себя трудную задачу. Бармен, наполнив второй стакан, пододвинул его, намекая, что никуда не торопится.
- Меня к нему в телохранители старый армейский друг порекомендовал. Я сначала брыкался. Бизнес у него не шибко мне по вкусу был. А потом, когда жена на развод подала, пришлось самому идти на поклон. А он не гордый оказался - взял без условий. Вот уже шестой год, как я его стерегу. Да и работа мне нравится стала. Ему ж телохранитель только по рангу полагается. Так что, катаю его по делам, получаю деньги, да еще и за сверхурочные капают. Он пока в офисе сидит, я считай, свободен. Основная работа по вечерам.
- А что у шефа за бизнес? - бармен навалился на стойку, устраиваясь по-удобнее.
- Он сутенер.
Бармен удивленно присвистнул.
- По сути. А так - уважаемый человек. Бизнес легальный. Загородный клуб и агенство эскорт-услуг. Тридцать с хвостиком мужику, а добился многого.
- А траур то у него по кому?
- Долго рассказывать.
- Как знаешь, - с напускным равнодушием пожал плечами бармен, отходя к стоящим за его спиной полкам и с деловым видом поправляя и без того идеальные ряды бутылок.
- Друг у него есть, - после недолгого молчания продолжил посетитель свой рассказ, - начинали они вместе. Дружок потом на дурь подсел и в какую-то историю вляпался. Вот их пути и разошлись. Хотя, общаться они так и не перестали. Где-то месяц назад, позвонил этот друг и денег попросил - опять в какое-то дерьмо влез. Шеф не дурак, сразу спросил, что тот в залог может дать. Короче, договорились они между собой, а меня шеф за этим залогом отправил.
Мужчина опять ненадолго замолчал.
- Я за пять лет, что на шефа работаю, на всяких блядей насмотрелся. Но этот парень был какой-то... На снайпера похож. Смотрит прицельно. И так, словно твою душу за горло держит. И брезгует. Чистый весь такой, ухоженный. У меня кулаки всю дорогу чесались ему мордашку поправить, чтобы место свое знал. А он взял и улыбнулся, когда уже из машины выходил. Как световая граната разорвалась. Меня потом шеф на его счет выпытывал, а я, как дурак, только мычать мог. Странный, короче, парнишка оказался. Да только шеф даже смотреть на него не стал. Человека к нему приставил, дал пару дней пообжиться и в работу впряг. Парень универсалом оказался. У него уже через неделю все дни под завязку расписаны были. Клиенты платили втридорога, чтобы этого долговязого заполучить. Вот тогда шеф и решил к нему присмотреться.
Бармен долил виски в полупустой стакан, подталкивая рассказывать дальше.
- И вот тогда -то, на этой гребаной вечеринке все и началось. Парнишка звездил так, что все вокруг слепли. Шеф поначалу лицо держал, вида не подавал, что любопытно ему стало. А потом- они словно на ринге сошлись. Пялились друг на друга все время. Пацан шефу только палец не показывал, чтобы выбесить. Ну и можно сказать, что добился своего. Его прямо с вечеринки за город увезли. Вроде как для теста. Шеф туда пару раз ездил, сам, меня на выходные отпустил. Не знаю, что там за экзамены парню устраивали, только вернулся он неделю назад в город уже совсем другой. Спокойный слишком. И улыбаться перестал. И шеф поменялся. Раньше, как скала был - уверенный. А когда после выходных вернулся, как подменили. Лицо вроде спокойное, а глаза бешенные. И видно, как дрожит изнутри. Парня под колпак - всех его клиентов вежливо отвадил. И психовал страшно, когда ему кто-то звонил и молчал. Я, дурак, сунулся - предложил вычислить молчуна. Так не рад был, что рот открыл, как он на меня посмотрел. Это я уже потом понял, что парнишка звонил. Что там у них было - я не знаю. Только вчера шеф меня за парнем послал. Сказал, чтоб ни одна живая душа не знала. Ну, привез я пацана к нему. Думал, поговорят, обратно повезу. А нихрена.
Мужчина сделал большой глоток и, поставив пустой стакан на стойку, закрыл ладонями лицо.
- Так, получается, что по парню траур? - спросил бармен, опять наполняя стакан.
- Получается, что по нему. Я всю ночь прождал. А утром шеф мне наказал парня домой отвести, чтобы тот вещи собрал. И адрес его нового дома назвал. И записку в открытом конвертике вручил, чтобы новому владельцу передать.
- И что в записке было?
Посетитель посмотрел на заинтересованного бармена невидящим взглядом.
- "Он хорош. Действительно хорош."
Бармен помолчал, что-то прикидывая в голове.
- Получается, что ты по несостояшейся любви двух пидоров убиваешься? - брезгливо хмыкнув, спросил он у замолчавшего посетителя.
- Дурак ты, - устало ответил тот, поднимаясь и выкладывая на стойку ещё полтинник.
- Любовь людей по полу не различает, - добавил он, уже открывая двери и делая шаг на шумную и многолюдную улицу.
Бармен пожал плечами и уже через минуту забыл о странном посетителе и его неправдоподобной истории.
Клиент.
Лоренцо подавил зевок и, окинув взглядом собравшихся, откинулся в кресле. Голос Квентина, делающего доклад о падении прибылей в этом полугодии, монотонно жужжал, как осенняя муха. Мысли вяло крутились в голове, постоянно возвращаясь к последнему приобретению. Джаред. Он был действительно хорош: знал когда поломаться, а когда и стелиться шелком. Лоренцо непроизвольно цокнул языком, вспомнив их последнюю встречу. Квентин замолчал.
- Продолжайте, - отмахнулся Лоренцо и под возобновившееся монотонное жужжание прикрыл глаза, стараясь сдержать довольную улыбку на лице. Сегодня они попробуют что-нибудь новое. Обязательно.
- У тебя десять минут, чтобы добраться до дома, - сухой и отстраненный, голос Джареда ударил повелительными нотками. Раздались короткие гудки. Лоренцо медленно выдохнул. Мальчишка стал слишком многое себе позволять.
Разливающаяся внутри с каждой минутой, злость выплеснулась бешенством и желанием наказать. Джаред молча и равнодушно терпел, подчиняясь приказам и лишь коротко морщился от особо глубоких толчков. Разрядка не принесла ожидаемого удовольствия. Злость накатила новой, удушливой, застилающей глаза, волной.
- Ключ, - Джаред раскрыл ладонь. Тихо звякнула цепь стальных наручников о дужку дизайнерской кровати.
- Не забывайся, - Лоренцо сделал усилие над собой, чтобы не сорваться на крик, - ты помнишь, сколько я за тебя заплатил?
- Помню. Мало. А теперь давай этот гребаный ключ.
И Лоренцо услышал, как внутри него что-то сломалось с тихим и непрятным звуком, раздавленое безраличием и непонятным превосходством в голосе постельной игрушки. Он молча потянулся и разомкнул наручники. Джаред легко встал, растирая раздраженную кожу на запястьях, и направился к ванной.
- Не забудь перевести на мой счет оговоренную в контракте сумму, - услышал Лоренцо перед тем, как за Джаредом закрылась дверь и раздался звук льющейся воды.
Лоренцо устало выдохнул, глуша мотор перед воротами гаража. Прошло уже три недели с той, дикой и невероятной для него, ночи. На следующий же день после нее, он пытался отказаться от зарвавшейся шлюхи, но разговор с Эклзом ничего не дал. Более того, тонкий намек о возможных последствиях от причененного ущерба, прозвучавший в вежливом голосе сутенера, напугал. Обещанная контрактом конфиденциальность попала под угрозу и впереди замаячило шумное разоблачение его пристрастий. Лоренцо скрипнул зубами. Пост главы совета директоров очень стабильной и довольно известной компании с легкостью перейдет к кому-то другому, если о его вкусах узнает тесть. Переплачивать за то, что вернет игрушку до обговоренного срока, Лоренцо не собирался. Но и терять проплаченное время тоже не хотел. Поэтому он сейчас сидел в машине перед арендованным на полгода домом и раздумывал, как вернуть того отзывчивого, угадывающего мысли и воплощающего все его сумасшедшие желания, Джареда. Парня-мечту, которого он увидел на разгульной вечеринке полгода назад. И не смог забыть. Он помнил жадность и жажду в раскосых глазах, пьяное удовольствие на смуглом лице в первые недели. Парню нравилось, то что он делал. Его напористость и требовательность подрубала колени и заставляла забыть обо всем. Так и не придумав, как поступить, Лоренцо вышел из машины и, ссутулившись, вошел в дом за горькой, но такой необходимой, дозой безразличной, продажной любви.
Джаред смеялся. Раскинув ноги на широкой постели, опираясь на локти и глядя ему прямо в глаза, Джаред смеялся. Над ним.
- Не смей...
- Или что? - смех внезапно оборвался, губы Джареда дрогнули, сложившись в насмешку, - Выебешь меня? Так давай. Ты за это заплатил.
- Я не платил за бесчувственное тело, - Лоренцо не понимал, почему оправдывается. Было во взгляде когда-то его постельной игрушки что-то такое, что срезало из голоса повелительные нотки и заставляло почти скулить, прося.
- Ты наивен, если думаешь, что сможешь получить больше.
- Я заплачу. Любую сумму. Только за то, чтобы ты притворился, чтобы хоть на оставшееся время вернуть тебя. Прежнего.
Джаред прищурился, склонив голову к обнаженному плечу, рассматривая его, словно занятную диковинку.
- Я согласен.
И не стало ничего вокруг важнее этих слов.
Мир Лоренцо перевернулся за одну короткую ночь.
- Я научу тебя любить, - шептал Джаред и Лоренцо вновь упивался пьяным удовольствием в раскосых глазах, соглашаясь и проваливаясь в удовольствие.
- Покажи мне, как ты хочешь меня, - приказывал Джаред и Лоренцо, сдерживая всхлипы от возбуждения, опускался перед ним на колени. Перед парнем-мечтой, отравившим его кровь и выпившим душу без остатка.
- Подпиши чек, - Джаред резко вышел из него, аккуратно обтер влажной салфеткой его все ещё вздрагивающий после оргазма член и небрежно размазал пальцами белесые нити на гладкой поверхности его директорского стола. И Лоренцо подписал прямоугольный кусок бумаги, сдерживая дрожь в руках.
Телефон мелодично пискнул, установив соединение, Джаред мягко улыбнулся, глядя ему в глаза, и отвернулся, поднеся трубку к уху. Его парень-мечта уходил, унося с собой маленькую бумажку и все, что до этого времени было Лоренцо.
- Эклз, я хочу выкупить свой контракт, - голос Джареда был ровен и отстранен, и Лоренцо подумал, что сейчас , прямо на его глазах, ломают кого-то ещё. Этим голосом, этим разворотом плеч и небрежным щелчком длинных пальцев.
- Джаред...
- Да. Я знаю. Я - лучший.
Джаред не обернулся в дверях, и подаренная на годовщину свадьбы, дорогая ручка хрустнула в пальцах, разламываясь пополам. Замок тихо щелкнул, отрезая его от мира, сосредоточеного в раскосых глазах.
- Шлюха...
Сутенер.
До встречи оставалось ещё больше получаса. Дженсен сделал короткий глоток из крутобокого фужера и невидяще уперся взглядом в окно. Полгода назад в глухих и, на первый взгляд, уютных подвалах этого загородного клуба пытались сломать и научить повиновению его последнее и самое удачное приобретение. Пытались.
- Этот парень - психопат, - словно выдавливая из себя слова, сказал ему тогда, стараясь выровнять дыхание и отводя глаза в сторону, Джон. Джон. Мастер своего дела, знаток человеческой природы.
Парень не сломался и на десятые сутки. Джон попросил отпуск уже на седьмые.
- Чтобы мы не делали, ему это нравится. Он кайфует от того, как заводятся парни. Эта сволочь словно сосет все твои темные секреты. Прогибается, не успеешь ты об этом подумать, встает так, как тебе хочется в этот момент. И наслаждается. И, Дженсен... Избавься от него.
- Сначала я хочу посмотреть, насколько он хорош.
Тогда Джон в ответ только усмехнулся.
И сейчас, глядя в одну точку, Дженсен хотел бы усмехнуться в ответ. Потому что он видел, как, похожий на тяжелую, ядовитую, подвижную ртуть, Джаред преображался от партнера к партнеру, словно делая слепок с их самых тайных желаний, отметая запреты и всегда улыбаясь. По-разному.
Замерев в очередной личине, со связанными за спиной руками, на коленях, с блестящей от пота обнаженной кожей, он улыбался, глядя прямо в глаза своему истязателю. И наслаждался его смятением и жаждой.
Он улыбался робко, глядя на трясущеся руки допущенного к нему на час охранника. Он пил его неуверенность, подбадривая и тихо вздыхая от неумелых ласк.
Он улыбался жестко, больно, так же, как проводил ладонью по шее наказанного за непослушание новичка. Он впитывал его страх, сминая, как пластелин, чужую волю, и ловил губами всхлипы.
Он был не просто хорош. Он был лучшим.
- К чему эта встреча? - Джаред сидел напротив, закинув ногу на ногу и небрежно крутил в длинных пальцах сигарету, так и не прикурив, - Ты хочешь больше? Так скажи, сколько я ещё буду должен заплатить?
- Дело не в этом. Я был бы дураком, если бы не попытался тебя удержать.
Джаред усмехнулся:
- Зачем тебе это нужно? Ведь ты дал ясно понять, что как бы я не был хорош, никогда не стану достаточно хорош для тебя.
Дженсен замер, посмотрев на него. Джаред улыбался. Безмятежно и открыто. Только в глазах плясала темнота, меняя оттенки серо-зеленого.
- Глупо отпускать на волю курицу, несущую золотые яйца.
Дженсен нарочито удрученно вздохнул и откинулся в кресле.
- И это все? - глаза Джареда посветлели, он заразительно рассмеялся, - На те деньги, что я заплатил за свою свободу, ты сможешь купить себе целый курятник.
Джаред встал и прикурив, зажмурился, сделав первую глубокую затяжку.
- Ты не можешь мне дать то, ради чего я бы остался. Ведь ты не спишь со шлюхами.
И он медленно вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
После той встречи в загородном клубе Дженсен бесился ещё пару недель. Он пытался напиться. Получалось плохо и злое похмелье только добавляло горечи на языке. Он набирал, вколоченный в память и в спинной мозг, номер, так и не решившись нажать на зеленую кнопку вызова. Он запирался в своем пентхаузе, без сна валяясь на постели и вспоминая две ночи с Джаредом, перечеркнувшие всё. Он опять видел, как вздрагивают ресницы спящего и не знающего о его присутствии Джареда, как тот хмурится своему сновидению, становясь похожим на обиженного и запутавшегося подростка. Он был готов броситься сломя голову, чтобы снова увидеть восторг и обожание в потемневших от желания глазах, и почувствовать губами счастливую улыбку на жадных, припухших губах. И просить прощения за то, что оттолкнул, отрезвев в один миг от податливости и безотказности жаркого тела в своих руках. Только получив одним ранним утром короткое сообщение из трех слов, он успокоился и проспал целые сутки. "Ещё не передумал?" Теперь он помнил только это. То, что не сломался.
- Наш бывший подопечный нашел золотую жилу, - хмыкнул Джон, окидывая взглядом собравшихся на ежегодную вечеринку гостей. Из дальнего угла раздавался громкий, заразительный смех. Джаред опять получал удовольствие, находясь в центре внимания друзей и знакомых его будущей жены.
Дженсен пожал плечами.
- Большому кораблю...
- Попутного ветра, - закончил Джон.
У Дженсена заскребло где-то за ребрами.
- Проследи за ним. Не хотелось бы, чтобы все закончилось скандалом.
Дженсен поставил пустой фужер на поднос и ещё раз оглядев приемный зал, наполненный респектабельными гостями, поднялся к себе в кабинет.
- Значит, никогда?
Дженсен вынырнул из своих мыслей. В тихом вопросе замершего в дверях Джареда ему почудились тоска и обреченность. Он скрипнул зубами. Хорошая попытка.
- Никогда.
- Я уже не шлюха.
Дженсен рассмеялся.
- Но предлагаешь продаться мне. Уходи, Джаред. Тебя невеста уже заждалась.
Он отвернулся к окну, стараясь не прислушиваться к удаляющимся по коридору шагам.
Шлюха.
Ему всегда это давалось легко - влюбить в себя. Каким-то образом он знал, как посмотреть и что сказать, чтобы уже через пару встреч отцы семейств без сомнений доверяли своих дочерей-подростков его обаянию.
Когда ему было шестнадцать, это было увлекательно и опьяняло. В семьнадцать не было ничего невозможного, и хочелось всего и сразу: строптивую соседскую девчонку, машину ее отца и пару друзей для веселья. И горькое открытие, что за все приходиться платить, не показалось таким уж и тяжелым уроком, когда он заметил, как задрожали и вспотели руки рыхлого прокурора от одного взгляда на него. И он улыбнулся - робко, опустив глаза и краснея, молча кивая, соглашаясь на первую в своей жизни сделку. Потому что именно этого хотел достойный семьянин. Именно этого робкого и чистого мальчика, запутавшегося в сложной взрослой жизни.
Когда ему исполнилось двадцать и перед ним ползало на коленях, хватая за руки, умоляя остаться, безвольное нечто - Джареду было до зевоты скучно. Он знал, что прокурор долго будет смотреть в закрывшуюся за ним дверь, потом напьется и проревет пару часов пьяными слезами, оплакивая потерю того, кто ему никогда и не на секунду не принадлежал. А перед Джаредом будет весь мир. Целиком и полностью принадлежащий ему, потому что он знает, как правильно с ним обращаться.
Когда, в двадцать три, он беззаботно и легко влетел в дерьмо, он улыбался, потому что ему оставили главное - людей с их постыдными слабостями. И он наслаждался отдаваясь, беря, прогибаясь или нависая. Кайфовал не только от секса - от власти над слабыми и глупыми, возомнившими себя сильными и умными людишками с их маленькими грязными тайнами.
И, когда Джареду стукнуло двадцать семь, он начал задумываться о собственном маленьком домике и избранном круге клиентов. Но пакостная сучка Судьба, в его воображении представляющаяся старой, обделенной вниманием, девой, поставила ему подножку - сменился сутенер. И не было в этом ничего особенного и судьбоносного: он по-прежнему занимался тем, что ему нравилось, становясь ожившей мечтой для всех, кто платил. Пока на первой вечеринке у нового работодателя не встретился взглядом с холеным и настороженным мистером Я Его Хочу. Именно так - Джаред словно вернулся в свое шестнадцатилетие: ему впервые за долгие годы захотелось кого-то. Захотелось до пересохшей глотки и зуда под кожей. Всего: целиком и полностью, безраздельно. И впервые в жизни он не знал, кем должен быть.
И, почти в двадцать восемь, надежно запертый в уютном подвале загородного клуба, он, подставляясь и прогибась, нависая или всхлипывая от удовольствия под плетью, наслаждался ощущением чужого взгляда на своей коже, каждым движением крича невидимому для него мистеру Я Его Хочу: "Смотри! Смотри, какой я! Ты не можешь меня не хотеть!" И он засыпал с улыбкой, думая о том, кто однажды пришел в его комнату, и долго, молча смотрел на него, притворяющегося спящим, и ушел, даже не прикоснувшись. В ту ночь его "хочу" превратилось в "надо".
Уже на следующий день, ласково пообщавшись с охранником, он знал, как зовут ночного визитера. И узнал, что он, Джаред, вступил на зыбкую почву, захотев своего сутенера. Но "надо" толкало вперед и спустя пару миньетов в тесной комнатке охраны, он уже помнил наизусть несложный телефонный номер Эклза.
Он пытался привычно сломать, чтобы добитьься своего. Не вышло. Он впервые попытался перетерпеть, выжидая. Не сработало. Зуд под кожей и жар переросли из "надо" в "необходимо", подчиняя себе. Необходимо, как дышать.
И, почти в двадцать восемь, он впервые почувствовал себя слабым и глупым. Он был уверен, что добился своего, когда вызванный к Эклзу, прямо на пороге прижал к стене сильное и напряженное, такое желанное тело хозяина, скользя горячими ладонями под тонким шелком рубашки, сминая и вплавляясь жаром в нервы. Ему казалось, что он победил. Но его руки оттолкнули от дорогой кожи ремня, полные губы скривились в презрительной усмешке. "Я не сплю со шлюхами". И Джареду показалось, что он никогда больше не сможет вздохнуть.
И сейчас, почти в двадцать девять, продавшись в последний раз и получив откупные за глупую сенаторскую дочку, Джаред был свободен. Сейчас у него были: удачно приобретенный маленький домик на побережье, деньги и свобода. Только что-то умерло внутри от слова "никогда", произнесенного в полутемном кабинете Эклза, оставив тянущую боль, воспоминания и невозможность дышать.
Бармен.
Барни не был набожным, но сейчас, сидя на жестком стуле в коридоре больницы, он молился всем святым, которых только мог вспомнить. Он, конечно, поверил врачам, которые убеждали его, что удаление аппендицита самая простая и безопасная операция и что его певунье ничего не грозит. Но молитва, казалось, сама слетала с его губ, пока он терпеливо ждал и вскидывался каждый раз, когда распахивались широкие двери, ведущие в операционный отсек.
- Мистер Падалеки дал ваш номер и попросил связаться с вами, - врач равнодушно покосился на дернувшегося здоровяка рядом с холеным русоволосым мужчиной. Барни нахмурился, вспоминая, где он мог видеть раньше эту груду мышц, закрывающую плечом внешне спокойного посетителя.
- Как он? - русый неожиданно резко засунул руки в карманы, пряча подрагивающие, сжатые в кулаки ладони.
- Уже вне опасности. Пуля повредила только мышечную ткань, чудом не задев кость. Потерял много крови, но это поправимо. Сейчас он спит. Хотите его увидеть?
Посититель отрицательно мотнул головой.
- В таком случае, до свидания, - врач кивнул и явно подавляя зевок, скрылся за дверями.
- Кто? - очень тихо спросил русый у здоровяка. И Барни подумал, что ни за какие деньги не согласился сейчас оказаться на месте, заметно сжавшегося под пристальным взглядом, качка.
- Лоренцо. Парни не успели его задержать, а Джареду помощь была нужнее.
- Где он сейчас?
Здоровяк неопределенно повел плечами.
- Найдите. Я хочу с ним побеседовать лично.
Телохранитель коротко кивнул и, скользнув по Барни колючим, прощупывающим взглядом, отошел в сторону, на ходу набирая номер на мобильном.
- Мистер Полито, - Барни вынырнул из раздумий на оклик появившегося в дверях врача, - вашу жену перевели в палату, вы можете пройти к ней.
Барни быстро поднялся и прошептав благодарственную молитву, поторопился следом за врачом.
- Я могу идти сама, - Марта засмеялась и откинув голову, посмотрела на него.
- Нет, - Барни замотал головой, - даже не хочу об этом слышать!
Он склонился и поцеловал Марту в макушку. Длинный больничный коридор с рядами дверей и полузашторенных окон казался бесконечным. Только темная фигура охранника, замершего у дверей одной из палат, привлекала внимание почти всех снующух мимо медсестер и посетителей. И опять высокий телохранитель показался неуловимо знакомым. Охраняемая дверь распахнулась, выпуская врача, и Барни успел увидеть, как отчаянно сжимает руку сидящего на краю постели русоволосого мужчины мохматый парень с перебинтованным плечом и что-то шепчет одними губами. Дверь медленно закрылась, пряча за собой упрямый затылок склоненной русой головы и широкий разворот плечей, затянутых в дорогой костюм.
Входная дверь распахнулась, впуская в полутемную глубину бара высокого посетителя, словно подгоняемого в спину громким и разноголосым шумом дневной улицы. Барни хмыкнул, скользнув взглядом по лицу, усевшегося на высокий табурет, мужчины.
- Мы ещё закрыты.
Посетитель, сжав губы, молча выложил на стойку сложенную вдвое сотню. И Барни вспомнил.
Он молча выставил перед телохранителем шот и, прижав сотню пальцами к стойке, отодвинул от себя, добавив:
- За счет заведения.
Конец.